Предпринимательство и экономический рост (Макроэкономический аспект).
Модель была рассчитана на массовое стандартизированное потребление. На то, что средний американец или европеец откажутся от притязаний на что-то особенное ради дешевизны товаров.
Ставка на масштаб требовала высокопроизводительного, мощного оборудования. Крупные серии товара выпускались без переналадки и изменения модели.
Сложилась особая идеология массового производства: выше всего ценились дисциплина, исполнительность, авторитарное руководство.
На рынке производители боролись за массового покупателя, главный способ борьбы - игра цен. Если удавалось потеснить одних конкурентов и сговориться с другими, можно было уже контролировать цены. Конечная цель - максимальная прибыль; монопольное положение на рынке гарантировало сохранение уровня прибыли .
Дешёвое сырьё и дешёвая энергия делали модель массового производства исключительно эффективной. Предложение товаров и услуг могло нарастать как бы бесконечно. Серьёзные опасения после Великой депрессии (структурный кризис первого технологического уклада) вызывала лишь проблема платёжеспособного спроса. Решая её, реформисты выдвинули концепцию государства всеобщего благосостояния. Нужен был платёжеспособный массовый потребитель, и он был создан целенаправленной социальной политикой государства.
Именно модель массового производства позволила действительно создать государство всеобщего благосостояния. Люди были накормлены, одеты, получили крышу над головой, автомобили; в них проснулась страсть к путешествиям. Бесплатное образование и медицина давно перестали быть исключительной привилегией жителей социалистических стран.
История показала, что эта система в состоянии справиться и с такой серьёзной проблемой, как общее отставание спроса от предложения, грозящее циклическими кризисами. Тут и помогла кейнсианская модель антикризисного регулирования в сочетании с концепцией государства всеобщего благосостояния. Антикризисное регулирование предусматривало в зависимости от фазы цикла расширение или сжатие кредита, увеличение или сокращение государственных расходов, скупку или выбрасывание на рынок государственных ценных бумаг.
Однако всякая система влияет на внешнее окружение, изменяя его, а то, в свою очередь, влияет на систему, изменяя её. Рано или поздно степень неадекватности системы самой себе и окружающей среде достигает предельных величин, инициируя структурный кризис системы.
Экономика капиталистических стран Запада, базирующаяся на втором технологическом укладе, не принадлежала классу: ”perpetuum mobile”, поскольку существовала за счёт ресурсов извне, ею не воспроизводимых. А ресурсы, увы, оказались ограниченными.
Наиболее ярко проявилось энергетическое ограничение. Есть разные концепции энергетического кризиса семидесятых годов, но несомненно, что за ними стояло противоречие между стремительно возрастающим потреблением нефти и ограниченностью запасов. Это был, по сути дела, внезапный конец эры дешёвого топлива. За семидесятые годы уровень цен на топливо вырос по отношению к ценам на готовые изделия в пять раз.
Не менее резко сказалось и экологическое ограничение. Действовавшая модель была расточительной и потому антиэкологичной. Природа рассматривалась в ней как неограниченных размеров помойка для сброса отходов. И это был один из факторов дешевизны массового производства. Но беспредел всегда плохо кончается, в особенности в отношениях с природой.
Ещё одно ограничение - трудовые ресурсы. С ними в шестидесятые годы почти во всех развитых странах сложилась напряжённая ситуация. В до – и послевоенные годы снизилась рождаемость. Многих унесла война. Доля сельского населения уменьшилась настолько, что деревня перестала быть источником рабочих рук для города. А высокие темпы экономического роста увеличивали спрос на работников. Эту проблему пытались решать по разному: привлекали иностранных рабочих (Западная Европа), нелегальных иммигрантов (США), женщин (повсеместно). Ситуация благоприятствовала борьбе за повышение заработной платы, и она росла. Росли и издержки производства. Многие завоевания профсоюзов лишали экономику гибкости, маневренности. Например, профсоюзы категорически возражали против частичной занятости, часто запрещали брать на работу не членов профсоюза, мешали манипулировать с продолжительностью рабочего дня. А ведь были в этих странах люди, и немало, особенно среди эмигрантов, согласные и даже предпочитавшие гибкий производственный график, разные комбинации продолжительности рабочего дня и часто согласные работать дольше, чтобы больше заработать. Но легально “объехать” профсоюзы порой было невозможно.